ПЕРСОНАЛЬНАЯ СТРАНИЦА ЮРИСТА ЛУСНИКОВА

Все публикации на странице приостановлены на неопределенный срок. Публикации Лусникова смотреть в Яндексе: «Дзен канал Михаил Афанасьевич Лусников» или - по ссылке: https://dzen.ru/id/6232a760311d4f15302dc8de
Текущее время: 28 мар 2024 20:32

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 07 июн 2021 09:04 
Не в сети
Site Admin

Зарегистрирован: 29 июн 2005 10:43
Сообщения: 2197
Откуда: г. Уссурийск, Приморского края
Конституционный Суд РФ в постановлении от 21.05.2021 № 20-П указал, что пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» позволяет в случае исключения ООО из реестра привлечь руководителей ООО к ответственности, если их недобросовестные или неразумные действия привели к неисполнению обязательств перед кредиторами, тем более если требования последних были удовлетворены судом и включены в исполнительное производство.

Неразумность и недобросовестность предполагается в случае отказа руководства ООО от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления суду соответствующей документации.
Суды должны исходить из того, что именно бездействие руководителей привело к невозможности исполнения обязательств, пока ответчики не докажут, что действовали добросовестно и приняли все меры для исполнения обществом своих обязательств.



Постановление Конституционного Суда РФ
от 21 мая 2021 г.
N 20-П
"По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой гражданки Г.В. Карпук"

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе
Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева,
Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова,
Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина,
В.Г. Ярославцева,
руководствуясь статьей 125 (пункт "а" части 4) Конституции
Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой
статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 47.1, 74, 86, 96, 97 и 99
Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской
Федерации",
рассмотрел в заседании без проведения слушания дело о проверке
конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с
ограниченной ответственностью".
Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданки Г.В. Карпук.
Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в
вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации
оспариваемое заявительницей законоположение.
Заслушав сообщение судьи-докладчика Л.М. Жарковой, исследовав
представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской
Федерации
установил:
1. Согласно пункту 3.1 статьи 3 Федерального закона от 8 февраля
1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"
исключение общества с ограниченной ответственностью (далее также -
общество) из единого государственного реестра юридических лиц в порядке,
установленном федеральным законом о государственной регистрации
юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия,
предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа
основного должника от исполнения обязательства; в данном случае, если
неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения
вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1-3 статьи 53.1 ГК
Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по
заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная
ответственность по обязательствам этого общества.
1.1. Решением Советского районного суда города Челябинска от 7 июня
2017 года исковые требования заявительницы по настоящему делу
гражданки Г.В. Карпук, предъявленные к ООО "Установка +", о расторжении
договора купли-продажи, взыскании убытков, неустойки и компенсации
морального вреда удовлетворены частично в размере 172 788 руб. 35 коп.
Исполнительный лист Г.В. Карпук выдан 20 июля 2017 года, исполнительное
производство возбуждено 17 августа 2017 года. Данное исполнительное
производство включено в состав сводного исполнительного производства в
отношении названного общества на общую сумму 464 881 руб. 81 коп., в ходе
которого директор ООО "Установка +" заявлял о возможности ежемесячного
погашения задолженности (письмо Управления Федеральной службы судебных
приставов по Челябинской области от 24 декабря 2020 года
N 74907/20/88400-ЮТ). На основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального
закона от 8 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации
юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" ООО "Установка +" 24
мая 2018 года исключено из Единого государственного реестра юридических
лиц как недействующее юридическое лицо. В соответствии с пунктом 7 части
2 статьи 43 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об
исполнительном производстве" исполнительное производство 13 сентября
2018 года прекращено.
Решением Калининского районного суда города Челябинска от 5 апреля
2019 года Г.В. Карпук отказано в удовлетворении исковых требований,
предъявленных к гражданам К. (директор, бухгалтер и участник ООО
"Установка +") и Б. (участник общества) о возложении субсидиарной
ответственности по обязательствам прекращенного общества, взыскании
задолженности, поскольку истцом не представлены доказательства,
безусловно свидетельствующие о недобросовестности и (или) неразумности
действий (бездействия) ответчиков.
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда,
оставляя названное решение без изменения, указала, что сам по себе факт
необращения ответчиков с заявлением в арбитражный суд о признании
общества несостоятельным (банкротом) не является достаточным основанием
для признания недобросовестности хозяйственной деятельности К. и Б. и,
как следствие, взыскания с них образовавшейся задолженности в
субсидиарном порядке (апелляционное определение от 2 июля 2019 года).
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда
общей юрисдикции, оставляя названные решение и определение без изменения,
кассационную жалобу Г.В. Карпук - без удовлетворения, сославшись на
статью 56 ГК Российской Федерации и пункт 3.1 статьи 3 Федерального
закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", отметила, что
истцом не представлено доказательств подтверждения факта инициирования
контролирующими лицами вывода из имущественной сферы общества ликвидных
активов и тем самым исключается привлечение их к субсидиарной
ответственности (определение от 11 ноября 2019 года).
Судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче
кассационной жалобы Г.В. Карпук для рассмотрения в судебном заседании
Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской
Федерации (определение от 7 февраля 2020 года).
По мнению Г.В. Карпук, положения пункта 3.1 статьи 3 Федерального
закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" не соответствуют
статьям 2, 46 (часть 1) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации в
той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной
практикой, они допускают возможность уклонения лиц, указанных в пунктах
1-3 статьи 53.1 ГК Российской Федерации, от субсидиарной ответственности
по обязательствам общества, исключенного из единого государственного
реестра юридических лиц в порядке, установленном Федеральным законом "О
государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных
предпринимателей" для недействующих юридических лиц.
1.2. В силу статей 36, 74, 96 и 97 Федерального конституционного
закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", конкретизирующих
статью 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, Конституционный
Суд Российской Федерации принимает к рассмотрению жалобу гражданина на
нарушение его конституционных прав и свобод нормативным актом, если
придет к выводу, что имеются признаки нарушения прав и свобод гражданина
в результате применения оспариваемого нормативного акта в конкретном деле
с его участием, при разрешении которого исчерпаны все другие
внутригосударственные средства судебной защиты, а также неопределенность
в вопросе о том, соответствует ли оспариваемый нормативный акт
Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской
Федерации принимает постановление только по предмету, указанному в
жалобе, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой
подвергается сомнению, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого
акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием, в том
числе в решениях по конкретному делу, или сложившейся правоприменительной
практикой, а также исходя из их места в системе правовых норм.
Таким образом, пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах
с ограниченной ответственностью" является предметом рассмотрения
Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу постольку,
поскольку содержащиеся в нем положения служат основанием для привлечения
к субсидиарной ответственности лиц, указанных в пунктах 1-3 статьи 53.1
ГК Российской Федерации, - руководителя, членов коллегиальных органов
управления, мажоритарных участников и иных контролирующих общество с
ограниченной ответственностью лиц по неисполненным обязательствам
общества, исключенного из единого государственного реестра юридических
лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной
регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц по
заявлению кредитора - физического лица, обязательство общества перед
которым возникло не в связи с осуществлением кредитором
предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества
исковые требования такого кредитора к обществу удовлетворены судом.
2. Согласно Конституции Российской Федерации право частной
собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в
собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично,
так и совместно с другими лицами; никто не может быть лишен своего
имущества иначе как по решению суда (статья 35, части 1-3).
Понятие имущества в конституционно-правовом смысле включает в себя
различные имущественные права, в том числе обязательственные (права
требования). Соответственно, на их обладателей (кредиторов), так же как и
на обладателей вещных прав, распространяются конституционно-правовые
гарантии неприкосновенности частной собственности. Невозможность
исполнения хозяйственным обществом своих обязательств вследствие его
исключения из единого государственного реестра юридических лиц в порядке,
установленном федеральным законом о государственной регистрации
юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет причинение
имущественного вреда его кредиторам.
Защита права собственности и иных имущественных прав гарантируется
посредством закрепленного статьей 46 (часть 1) Конституции Российской
Федерации права на судебную защиту, которая в силу ее статей 17 (часть
3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) должна быть полной и эффективной,
отвечать критериям пропорциональности и соразмерности, чтобы был
обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского
оборота.
Одновременно федеральный законодатель призван обеспечивать правовую
определенность, стабильность и предсказуемость в сфере гражданского
оборота, поддерживая как можно более высокий уровень взаимного доверия
между субъектами экономической деятельности и создавая все необходимые
условия для эффективной защиты гарантированного статьей 35 Конституции
Российской Федерации права собственности и иных имущественных прав
(постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая
2012 года N 11-П и от 10 марта 2016 года N 7-П).
2.1. Конституция Российской Федерации в качестве одной из основ
конституционного строя провозглашает свободу экономической деятельности
(статья 8, часть 1) и закрепляет право каждого на свободное использование
своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не
запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1).
В силу данных конституционных предписаний граждане могут
самостоятельно определять сферу своей экономической деятельности и
осуществлять ее как непосредственно, в индивидуальном порядке, так и
опосредованно, в том числе путем создания коммерческого юридического лица
либо участия в нем единолично или совместно с другими гражданами и
организациями.
В то же время осуществление прав и свобод человека и гражданина не
должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3,
Конституции Российской Федерации). Исходя из этого, отдавая предпочтение
тому или иному способу осуществления экономической деятельности, граждане
соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются
установленным федеральным законодателем - исходя из существа и целевой
направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и
положения лица в порождаемых ею отношениях - правовым статусом субъектов
этой деятельности, включая права и обязанности, а также меры
ответственности.
Одной из организационно-правовых форм коммерческих организаций,
которые создаются в целях осуществления предпринимательской деятельности
и наиболее востребованы рынком, являются хозяйственные общества, в
частности их разновидность - общество с ограниченной ответственностью
(пункт 4 статьи 66 ГК Российской Федерации).
Правовое положение обществ с ограниченной ответственностью, как
отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, корпоративные права и
обязанности их участников непосредственно из Конституции Российской
Федерации не вытекают - они регулируются федеральными законами, в
частности Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом
"Об обществах с ограниченной ответственностью" (определения от 15 ноября
2007 года N 758-О-О и от 3 июля 2014 года N 1564-О). Федеральный
законодатель, действуя в рамках предоставленных ему статьями 71 (пункт
"о") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации полномочий, при
регулировании гражданско-правовых, в том числе корпоративных, отношений
призван обеспечивать их участникам справедливое, соответствующее разумным
ожиданиям граждан, потребностям рынка, социально-экономической ситуации в
стране, не ущемляющее свободу экономической деятельности и не подавляющее
предпринимательскую инициативу соотношение прав и обязанностей, а также
предусмотреть соразмерные последствиям нарушения обязанностей, в том
числе обязательств перед потребителями, меры и условия привлечения к
ответственности на основе конституционно значимых принципов гражданского
законодательства.
2.2. Конституционный Суд Российской Федерации ранее обращал внимание
на то, что наличие доли участия в уставном капитале общества с
ограниченной ответственностью не только означает принадлежность ее
обладателю известной совокупности прав, но и связывает его определенными
обязанностями (Определение от 3 июля 2014 года N 1564-О).
Гражданское законодательство, регламентируя правовое положение
коммерческих корпоративных юридических лиц, к числу которых относятся
общества с ограниченной ответственностью, также четко и недвусмысленно
определяет, что участие в корпоративной организации приводит к
возникновению не только прав, но и обязанностей (пункт 4 статьи 65.2 ГК
Российской Федерации).
Корпоративные обязанности участников сохраняются до прекращения
юридического лица - внесения соответствующей записи в единый
государственный реестр юридических лиц. Ряд из них непосредственно связан
с самим завершением деятельности организации - это обязанности по
надлежащему проведению ликвидации юридического лица.
Завершение деятельности юридических лиц представляет собой
протяженные во времени, многостадийные ликвидационные процедуры,
направленные в том числе на обеспечение интересов их кредиторов.
Указанные процедуры, как правило, связаны со значительными временными и
финансовыми издержками, желание освободиться от которых побуждает
контролирующих общество лиц к уклонению от исполнения установленных
законом обязанностей по ликвидации юридического лица.
В пункте 2 статьи 62 ГК Российской Федерации закреплено, что
учредители (участники) юридического лица независимо от оснований, по
которым принято решение о его ликвидации, в том числе в случае
фактического прекращения деятельности юридического лица, обязаны
совершить за счет имущества юридического лица действия по ликвидации
юридического лица; при недостаточности имущества юридического лица
учредители (участники) юридического лица обязаны совершить указанные
действия за свой счет.
В случае недостаточности имущества организации для удовлетворения
всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может
осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о
несостоятельности (банкротстве) (пункт 6 статьи 61, абзац второй пункта 4
статьи 62, пункт 3 статьи 63 ГК Российской Федерации). На учредителей
(участников) должника, его руководителя и ликвидационную комиссию
(ликвидатора) (если таковой назначен) законом возложена обязанность по
обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом
(статья 9, пункты 2 и 3 статьи 224 Федерального закона от 26 октября
2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").
3. Конституционный Суд Российской Федерации ранее неоднократно
обращался к вопросам, связанным с исключением юридического лица из
единого государственного реестра юридических лиц в порядке статьи 21.1
Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей", и, в частности, указывал, что правовое
регулирование, установленное данной нормой, направлено на обеспечение
достоверности сведений, содержащихся в едином государственном реестре
юридических лиц, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц,
предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих
юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского
оборота (Постановление от 6 декабря 2011 года N 26-П; определения от 17
января 2012 года N 143-О-О, от 24 сентября 2013 года N 1346-О, от 26 мая
2016 года N 1033-О и др.).
Исключение недействующего юридического лица из единого
государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой,
приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя
необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов,
ликвидационные процедуры. Она не может служить полноценной заменой
исполнению участниками организации обязанностей по ее ликвидации, в том
числе в целях исполнения организацией обязательств перед своими
кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к
организации уже удовлетворены судом и, соответственно, включены в
исполнительное производство.
Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с
ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим
исключением указанных обществ из единого государственного реестра
юридических лиц в административном порядке побудила федерального
законодателя в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с
ограниченной ответственностью" (введенном Федеральным законом от 28
декабря 2016 года N 488-ФЗ "О внесении изменений в отдельные
законодательные акты Российской Федерации") предусмотреть компенсирующий
негативные последствия прекращения общества с ограниченной
ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой
механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших
общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными
или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств
общества.
Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность
контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой
ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав
кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При
этом, как отмечается Верховным Судом Российской Федерации, долг,
возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому
режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу
участников оборота (статья 1064 ГК Российской Федерации) (пункт 22 Обзора
судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020),
утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 июня
2020 года; определение Судебной коллегии по экономическим спорам
Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2020 года
N 305-ЭС19-17007(2)).
При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих
оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к
ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского
правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между
ними и вина правонарушителя.
По смыслу пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с
ограниченной ответственностью", рассматриваемого в системной взаимосвязи
с положениями пункта 3 статьи 53, статей 53.1, 401 и 1064 ГК Российской
Федерации, образовавшиеся в связи с исключением из единого
государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной
ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или)
неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при
осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении
общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина
таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к
ответственности. Соответственно, привлечение к ней возможно только в том
случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в
административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им
долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их
вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий
(бездействия).
Неосуществление контролирующими лицами ликвидации общества с
ограниченной ответственностью при наличии на момент исключения из единого
государственного реестра юридических лиц долгов общества перед
кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к
обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в
нарушение предписаний статьи 17 (часть 3) Конституции Российской
Федерации, пренебрежении контролирующими общество лицами своими
обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной
ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву
доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации
оборота, а если долг общества возник перед потребителями - и к нарушению
их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав
потребителей.
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал
внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического
лица из единого государственного реестра юридических лиц поведения тех
граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по
прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах
ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также
означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами
юридического лица (определения от 13 марта 2018 года N 580-О, N 581-О и
N 582-О, от 29 сентября 2020 года N 2128-О и др.).
3.1. Лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с
исключением недействующего юридического лица из единого государственного
реестра юридических лиц, законом предоставляется возможность подать
мотивированное заявление, при подаче которого решение об исключении
недействующего юридического лица из единого государственного реестра
юридических лиц не принимается (пункты 3 и 4 статьи 21.1 Федерального
закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных
предпринимателей"), что, в частности, создает предпосылки для
инициирования кредитором в дальнейшем процедуры банкротства в отношении
должника. Во всяком случае, решение о предстоящем исключении не
принимается при наличии у регистрирующего органа сведений о возбуждении
производства по делу о банкротстве юридического лица, о проводимых в
отношении юридического лица процедурах, применяемых в деле о банкротстве
(абзац второй пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона "О государственной
регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"). Это дает
возможность кредиторам при наличии соответствующих оснований своевременно
инициировать процедуру банкротства должника.
Однако само по себе то обстоятельство, что кредиторы общества не
воспользовались подобной возможностью для пресечения исключения общества
из единого государственного реестра юридических лиц, не означает, что они
утрачивают право на возмещение убытков на основании пункта 3.1 статьи 3
Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Во
всяком случае, если от профессиональных участников рынка можно разумно
ожидать принятия соответствующих мер, предупреждающих исключение
общества-должника из реестра, то исходить в правовом регулировании из
использования указанных инструментов гражданами, не являющимися
субъектами предпринимательской деятельности, было бы во всяком случае
завышением требований к их разумному и осмотрительному поведению.
3.2. При обращении в суд с соответствующим иском доказывание
кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц,
контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо,
объективно затруднено. Кредитор, как правило, лишен доступа к документам,
содержащим сведения о хозяйственной деятельности общества, и не имеет
иных источников сведений о деятельности юридического лица и
контролирующих его лиц.
Соответственно, предъявление к истцу-кредитору (особенно когда им
выступает физическое лицо - потребитель, хотя и не ограничиваясь лишь
этим случаем) требований, связанных с доказыванием обусловленности
причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо
влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как
от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых
ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные
правоотношения.
По смыслу названного положения статьи 3 Федерального закона "Об
обществах с ограниченной ответственностью", если истец представил
доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом
обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из
единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо
может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого
реестра и представить доказательства правомерности своего поведения. В
случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их
явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей
документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших
общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными
действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами
возлагается судом на ответчика.
4. Таким образом, пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об
обществах с ограниченной ответственностью" предполагает его применение
судами при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из
единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном
законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности
по его долгам по иску кредитора - физического лица, обязательство
общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором
предпринимательской деятельности и исковые требования кредитора к
которому удовлетворены судом, исходя из предположения о том, что именно
бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств
перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических
обстоятельств дела не доказано иное.
Само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из
единого государственного реестра юридических лиц - учитывая различные
основания, при наличии которых оно может производиться, возможность
судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления
правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы
ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно
сопутствующие предпринимательской деятельности риски - не может служить
неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами
недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед
кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в
соответствии с положениями, закрепленными в пункте 3.1 статьи 3
Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью".
Соответственно, лицо, контролирующее общество, не может быть
привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той
степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по
обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности
общества с ограниченной ответственностью предпринимательских рисков, оно
действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом
обязательств перед своими кредиторами.
Сделанный в настоящем Постановлении Конституционного Суда Российской
Федерации вывод, связанный с предметом рассмотрения по данному делу, сам
по себе не может рассматриваться как исключающий применение такого же
подхода к распределению бремени доказывания в случаях, когда кредитором
выступает иной субъект, нежели физическое лицо, обязательство общества
перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором
предпринимательской деятельности. Во всяком случае, федеральный
законодатель не лишен возможности внести в нормативное регулирование
субсидиарной ответственности лиц, контролировавших юридическое лицо,
исключенное из единого государственного реестра юридических лиц (в
административном порядке), изменения с учетом правовых позиций,
выраженных в настоящем Постановлении.
Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 6, 47.1, 71, 72, 74,
75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном
Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
постановил:
1. Признать пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с
ограниченной ответственностью" не противоречащим Конституции Российской
Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе
действующего правового регулирования содержащиеся в нем положения
предполагают при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное
из единого государственного реестра юридических лиц в порядке,
установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной
ответственности по его долгам кредитору - физическому лицу, обязательство
общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором
предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества из
реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом,
его применение судами исходя из предположения о том, что именно
бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств
перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических
обстоятельств дела не доказано иное.
2. Выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой
смысл пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с
ограниченной ответственностью" является общеобязательным, что исключает
любое иное его истолкование в правоприменительной практике.
3. Судебные постановления с участием гражданки Карпук Галины
Викторовны, вынесенные на основании пункта 3.1 статьи 3 Федерального
закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в истолковании,
расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в
настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке,
если для этого нет иных препятствий.
4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию,
вступает в силу со дня официального опубликования, действует
непосредственно и не требует подтверждения другими органами и
должностными лицами.
5. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию
в "Российской газете", "Собрании законодательства Российской Федерации" и
на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru).

Конституционный Суд
Российской Федерации


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 27


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
POWERED_BY
Русская поддержка phpBB
TopList Rating SALDO.ru